«…Коренной сибиряк Михаил Стукалов – ровесник октябрьской революции, родился в Субботино Шушенского района. Детство было тяжелым, ведь его время совпало с такими историческими событиями в стране, как гражданская война, голод, разруха, коллективизация... Деревенская детвора рано узнавала тяжесть крестьянского труда и высокую цену хлебу насущному. Подростком работал почтальоном, не жалел сил на колхозных полях...

   В 1938 году его призвали в армию. Службу проходил в Биробиджане под началом командующего отдельной Дальневосточной армией Василия Блюхера. В апреле 1941 года демобилизовался и не успел оглядеться, как грянула Великая Отечественная. В первый же ее день добровольцем пришел на призывной пункт села Субботино, а 23 июня был уже в пути. Попал в подразделение, сформированное в Красноярске и пополнившее Вторую ударную армию, которой командовал генерал Константин Мерецков.

   Многие факты из истории этого воинского подразделения скрывались десятилетиями. Тот, кто прошел фронтовой путь с этой армией, тоже долгие годы молчал... Почему? Да потому, что на их пути был Мясной бор – населенный пункт в Новгородской области, окруженный лесами и болотами. Он стал для Второй ударной роковым.

   Осень 1941 года. Ленинград в кольце блокады. По приказу Ставки предпринимаются попытки ее прорыва. Чтобы замкнуть второе кольцо, фашисты заняли Тихвин. Началась одна из самых трагических операций Второй мировой – Любанская. Как пишет Александр Разживин. «...немцы нанесли серьезный урон наступающим, превратив их в кровавую кашу». В результате ожесточенных боев, ценой больших потерь через месяц нашим войскам удалось освободить город. Потом была Спасская Полисть, где фашисты каждый дом переоборудовали в дот. Но наши наступали, несмотря на то, что были истощены (не поступало продовольствие) и обезоружены (на каждого солдата выдавалось несколько патронов). Немудрено, что Любанская операция захлебнулась солдатской кровушкой...

   О мужестве Михаила Стукалова говорят его награды, которые он получил через десятилетия после войны! И опять дело в Мясном боре. В 1985 году Михаилу Матвеевичу вручили орден Отечественной войны II степени за освобождение Тихвина, в 1994-ом – медаль «За отвагу», а в 1996 году – медаль Жукова.

   Вторая ударная оказалась под Мясным бором один на один с фашистами, голодом и холодом. Зима стояла суровая, пережить ее удалось далеко не всем. Полузамерзшие, обессиленные (ели все органическое – травы, коренья, трупы животных и даже кости, которые умудрялись перемолоть), они не отступили. По данным Новгородского военного комиссариата, на территории этого региона было убито более 800 тысяч человек.

   Из-за одного мерзавца, который короткое время возглавлял армию, эти люди десятилетиями носили ярлык «власовцы». Они, безоружные, героически сражались до него, стойко и мужественно переносили тяготы при прорыве блокады, продолжали бить оккупантов после него. На все «приманки» немцев хлебом, теплом и отдыхом отвечали: «Сибиряки не сдаются». И погибали. Сотнями, тысячами...

   Только в мае 1942 года армия получила приказ – начать отход. Поздно. От полков осталось по нескольку десятков солдат, Шли болотами. Ели червей, лягушек – все, что попадалось на глаза. И бились не на жизнь, а насмерть с хорошо вооруженным врагом, отсчитывая пройденный путь уже не километрами, а метрами. Шли вдоль узкоколейки под огнем из всех видов оружия, бивших прямой наводкой. Эта дорога стала «долиной смерти», поистине «мясным бором». В июне из окружения прорвались всего 150- 200 человек. В их числе раненый, но живой Михаил Матвеевич Стукалов…»

Виктория БУРДУКОВА, пресс-клуб Центра детского творчества.

 

 

« … В начале войны, в 1941 году, моему деду Домнину Михаилу Кузьмичу едва исполнилось восемнадцать. Он был призван Ермаковским (тогда еще не было Шушенского района) районным военкоматом 9 января 1942 года и направлен в стройбат как сын репрессированного. Работал на военном заводе «Красный Богатырь» в г. Томске.

   Через 6 месяцев дед попал в лыжную бригаду, формировавшуюся в г. Иланске Красноярского края. 4 месяца изучали военное мастерство, тренировались в ходьбе на лыжах. Поздней осенью 1942 года бригада была отправлена на фронт… 

   ...На фронте дед вел дневник, хотя это не разрешалось рядовым бойцам. Но дедушка все-таки делал записи на листочках маленького блокнота в короткие минуты передышек. Дед сберег свой дневник, этот потрясающей силы документ! Сейчас мы бережно держим его в руках, и я хочу привести оттуда некоторые записи о тех днях битвы на Орловско-Курской дуге:

18 июля 1943 года.

   Утром было тихо. Я понес донесение в штаб батальона. Встретился с друзьями. Сидя на бруствере, говорили о недавнем бое. Справа разорвалась мина, вторая чуть не достала нас. Мы прыгнули в траншею, я не успел сесть. И опять взрыв рядом… Больше ничего не помню. Очнулся: в голове гудит, ничего не вижу и не слышу. Позднее узнал, что этой же миной ранило и товарища Сашу Калистратова. Вечером добрался до санроты, где пробыл до 10-го августа, передвигались за передовыми частями.

10 августа.

   Вчера полки вышли во второй эшелон. Сегодня выписался из санбата и прибыл в батальон, но никого не застал из своего взвода – в живых остался я один. Нашего батальона больше не было. Начальник связи оставил меня в своей роте связи полка.

12 августа.

   Закончили тридцатикилометровый марш, расположились в лесу на короткий отдых, пришло пополнение.

15 августа.

   Сегодня прошли город Дмитриевск-Орловский. Встречается даже редкое население. Идем на юго-запад, в основном по ночам.

8 сентября.

   Пришли в село Рудня, 30 километров восточнее Киева. За последние дни прошли много городов: Глухов, Конотоп, Прилуки и другие. Село Рудня полусожженное, жителей мало, они перепуганы, многие просто спрятались. К вечеру выступаем в Северо-западном направлении.

16 сентября.

   Сегодня ночью форсировали реку Десну, расположились в сосновом лесу. Немец уже за Днепром, мы тоже готовимся к переправе.

22 сентября.

   Всю ночь шла переправа пехоты и частично артиллерии через Днепр. Мы переправились на рассвете. Все перемокли и очень устали. Плацдарм мал: 3 километра в глубину и 6 километров по берегу. Началось наступление на немцев, взяли много пленных, продвинулись на два километра. Немец обстреливает нас из минометов. Вели бои по расширению плацдарма. 6 дней свирепствовала немецкая авиация, гонялась на самолетах даже за отдельными бойцами.

   В трудных условиях мой дедушка доставлял с передовой боевые донесения и схемы обороны. За это он получил медаль «За отвагу»...»

Михаил ЧЕГА

   «…Мои родители, Худоногов Михаил Гаврилович и Худоногова (Авилова) Анастасия Ермолаевна, родились в декабре 1915 года… Отец – второго, а мама двенадцатого декабря. Крещены в нашей, тогда еще совсем новой Субботинской церкви. Оба прекрасно помнили годы «до коллективизации», активно участвовали в жизни своих семей. Женились в 1933 году, когда им было по 18 лет…

   … В начале его полк был задействован при обороне Ленинграда, а в октябре 1941г. их перекинули под Москву. Год и три месяца Михаил Гаврилович обслуживал истребители. Лучше всех отзывался об американской машине «Аэро-Кобра» – всё никелировано, чистота абсолютная. «Можно было хоть в белых перчатках обслуживать – не замараешься», – говорил отец, – и боевые характеристики очень высокие». У наших же машин все текло и капало, примерно каждая пятая-шестая машина при форсаже вспыхивала и сгорала сама.

  В сентябре 1942 года отец был откомандирован на авиазавод города Казани на переподготовку. Завод выпускал пикирующие бомбардировщики ПЕ–2. Через два месяца он на бомбардировщике перелетел под Сталинград, затем, после окончания уничтожения 6-ой армии немцев – на Кубань. Над Кубанью были самые жестокие воздушные бои, там мы угробили миф о непобедимости прославленной гитлеровской воздушной армии.

   Потом была Курская дуга, Корсунь-Шевченковская операция… в конце 1944 года их дивизию перебросили в Прибалтику, а в январе 1945 они встали в 15 км от Кёнигсберга. На Кёнигсберг «пешки» летали сутками, днем и ночью. Прямо за самолетом, на бочке из-под горючего, экипажу накрывали стол, кормили горячим и поили горячим шоколадом, потом они валились тут же на брезент и спали 30-40 минут, пока самолет обслуживали, заправляли и грузили боекомплект. После этого отец запускал один двигатель, потом второй, экипаж вставал и снова – вперед! После падения Кёнигсберга их полк уже дальше не двинули – обошлись под Берлином без них. Победу встретили здесь же – под «Кёнигом». Выпили и ревели все, от мала до велика…

   За войну отец потерял восемь летчиков-истребителей и три экипажа «пешки». Всех он помнил по фамилии и имени, все они стояли у него «перед глазами». В семидесятые – восьмидесятые годы отец ни разу и не досмотрел фильм «Хроники пикирующего бомбардировщика». Сидел, смотрел, плечи его опускались, он тихо вставал и уходил на крыльцо…»

Сергей Михайлович Худоногов

Из нашего села - Субботино на фронт ушли 556 человек, из них меньше половины вернулись  домой. Остальные погибли, защищая Родину...

Все персональные данные размещены с согласия субъекта(ов) на обработку персональных данных. Контент является обязательным к размещению. Информация, содержащаяся в разделе «Сведения об образовательной организации», однозначно идентифицируются как обязательный к размещению контент